Анатолий кузнецов (товарищ сухов из «белого солнца пустыни»): «помню, вырыли яму, закопали спартака мишулина… Так он в ней два дня провел, пока сцену не сняли! »
Анатолию Кузнецову в кино повезло неимоверно. Помимо того, что он сыграл больше сотни ролей в просто хороших картинах, ему выпала удача прославиться в настоящем культовом фильме — «Белом солнце пустыни». Его посмотрел весь мир — от Парижа до Находки. Космонавты в обязательном порядке берут картину на орбиту, а моряки — в дальние плавания. «Солнечная» роль раз и навсегда перекрестила Кузнецова в товарища Сухова. И он уже не возражает, когда к нему так обращаются: глас народа перекрикивать бесполезно. Помимо работы в кино, Анатолий Борисович много лет играл на сцене московского Театра киноактера. В спектакле «Светлые души» по рассказам Василия Шукшина исполнял сразу шесть ведущих ролей! В постановке «Суровое поле» выходил на сцену дуэтом с легендарной Нонной Мордюковой, а в антрепризном проекте «Семейный уик-энд» его партнершей была первая красавица советского экрана Наталья Фатеева. Кузнецов и сейчас постоянно снимается, осваивая новые для себя образы олигархов…
«Лента «Белое солнце пустыни» вышла на экраны лишь потому, что понравилась Брежневу»
- Жаль, Анатолий Борисович, что вы не вели дневников. Интересную могли бы книгу написать…
- И я очень сожалею. Сейчас многие актеры пишут, мне тоже предлагали. Да мало ли… Некоторые мои коллеги не только пишут, но и поют. А я до МХАТа учился на вокальном отделении, между прочим, и могу спеть не хуже. Но, видимо, слишком критически, самоедски к себе отношусь. В картине «Родная кровь» не стал сниматься, потому что столько переиграл военных… Та же критичность меня сдержала. И напрасно: прекрасный фильм получился. У Рязанова два раза отказался играть, в «Стариках-разбойниках» и в «Гараже». Думал, у меня и так «праведников» достаточно. Так что, возвращаясь к вашему вопросу, признаю: дневник — это мое упущение.
- Уверена, книга пользовалась бы большим успехом, особенно главы о «Белом солнце пустыни».
- А у режиссера, кажется, сохранилась пленка, «Фильм о фильме» называется. И иногда Владимир Мотыль ее показывает. Там есть забавные кадры. Например, пока меня на жаре гримируют, зарываю сырое яйцо в песок, и к концу грима оно уже готово всмятку — сажусь, завтракаю. Потом как мы, все черные, среди дюн репетируем на берегу Каспийского моря. А в этот момент такой ветер был, что с ног сносил!
- Сколько съемки длились?
- Около полутора лет. Сначала были репетиции на Каспии, потом прошла зима в павильонах «Ленфильма», на следующее лето мы поехали в Туркмению. Но ведь был еще период, когда картину закрывали. Кто-то из чиновников был настроен против режиссера. Хотели, чтобы Владимир Басов ее доделывал. И я даже ходил доказывал, что Мотыль имеет право закончить. Фильм не сразу выпустили на экраны. «Белое солнце пустыни» увидело свет только благодаря тому, что лента попала на дачу к Брежневу и очень ему понравилась.
- Вам повезло.
- Да, в 130 стран ее потом продали, представляете? Сколько я поездил с ней по миру, сколько повидал! В одной только Африке в девяти странах был, потом — Исландия, Мексика, Япония, Лаос, Франция, Италия, Бельгия…
- И как принимали?
- Везде хорошо. Например, в Гвинее фильм показывали на французском, и мой Сухов «парле франсе». А я сидел в зале, все переживал, что пропадет юмор, все-таки другой язык… Но нет, через 15 минут разобрались, где наши, где не наши, реагировать начали. Публика вся черная, не высший свет, конечно, но и не бомжи. По тем временам это были местные комсомольцы, полный зал, хорошо реагируют: «Га-га-га!» Хотя реакции у них, конечно, странные. Им очень нравилось, когда кого-то убивали, пристреливали. Вот в той сцене, где Петруху колют штыком, они смеялись.
«На съемках от жажды спасались зеленым чаем»
- А когда вы вообще первый раз за границу попали?
- В 1961 году поехал в Чехословакию, там фестиваль трудящихся проходил. Две недели длился, такая всеобщая пьянка была… В основном, соцстраны участвовали. А потом уже пошли съемки. Я много снимался у немцев, в Югославии, Египте, Болгарии, даже стал почетным гражданином одного из болгарских городов.
- И какое сложилось впечатление у нашего актера, впервые выехавшего за границу?
- Непривычным было обхождение, вежливость. За столом всегда масса приборов, и некоторые гордились: «А я, знаю, что это за вилочка». Но освоил манеры. Обилие товаров, конечно, поражало.
- Что привезли домашним в подарок?
- Жене — туфельки дорогие, самые модные, на платформе. Да я всегда ей привозил гостинцы. Сергей Герасимов тогда возил картину «У озера», а я — «Белое солнце пустыни». Он был руководителем, мы с Наташей Белохвостиковой — членами делегации, хотя всего-то втроем ездили. Я, помню, из Уганды привез африканский чай — потрясающий. Упаковка невзрачная, но содержание — ой! Больше я такого ароматного чая не пил.
- На съемках «Белого солнца» чем от жажды спасались?
- Зеленым чаем. Я к нему так привык, что с тех пор его только и пью. На съемки набирали в бутылки, он даже холодный приятный. Я известный чаевед, колдую над чайником, смешиваю. А когда приехал в Махачкалу композитор Исаак Шварц, мы вместе со Спартаком Мишулиным заказали картошечки, рыбки и пригубили, конечно, водочки, не без того…
- Где снималась сцена, когда Саида закапывали?
- В песках Туркмении, в Байрам-Али. Вырыли яму, закопали Мишулина. Он два дня в ней провел, пока не сняли! Над ним зонт держали, попить давали, покурить.
- А с красной икрой как дело обстояло, наелись от пуза?
- Не могу сказать, что все так мощно было. То есть реплику «опять икра» нам не довелось произносить. На Каспии икра не изобиловала, но осетры были. Нам выдали специальную лицензию на отлов рыбы «для кадра».
- Вы, когда прочли сценарий, почувствовали, что из роли получится нечто большее?
- Ой, она мне сразу понравилась! Потом один из сценаристов, Валентин Ежов, меня встретил и сказал: «Старик, ты должен играть эту роль. А вообще, играть там ничего не надо, надо стрелять на полсекунды раньше, чем противник. И все!» У меня с Суховым, можно сказать, получилась любовь с первого взгляда. Я ему придумал характер, походку, манеру, речь, неторопливость, народность. В пустыне не разбежишься, оттуда и степенность. Первым это кино начал снимать Андрон Кончаловский и взял Николая Губенко. Коля как раз стал играть то, что играют американские актеры: быстрота реакции, вскакивание на лошадь… А я сказал, что вскакивать на лошадь лучше американских каскадеров мы не сможем. Как-то, когда фильм уже вышел, Мотыль привез одну женщину, мою поклонницу, и она, кокетничая, спросила: «Вы машину так же прекрасно водите, как и на лошади скачете?» Комплимент, значит. А я ей отвечаю: «Да я ни разу там на лошадь не взбирался, пешком ходил». Но все равно осталось впечатление, что гарцевал.
- А вы жене писали письма такие же душевные, как и ваш герой Екатерине Матвеевне?
- Да-а-а… Она их до сих пор хранит. Все просил, чтобы приехала в Байрам-Али. Но жена тогда не смогла: ремонт затеяла.
«За Сухова получил полторы тысячи рублей»
- Вы на этой роли заработали грандиозную популярность и, наверное, самый большой гонорар. Сколько было деньгами, помните?
- Полторы тысячи рублей. Я всегда играл большие роли. Если бы платили, как в Америке, то давно уже был бы миллионером. И не только я, другие актеры тоже.
- Вас не приглашали сняться в клипе Аркадия Укупника на песню про товарища Сухова?
- Нет, но я участвовал в передаче, когда была его премьера. Потом слушал и другие песни, навеянные фильмом, сочиненные не хуже. Сам в кино почти не пел. Вот Марк Бернес, например, всегда требовал, чтобы в фильме была для него песня. И «Шаланды, полные кефали», и «Темная ночь», и «Любимый город» так появились. Меня тоже просили, предлагали концертную программу сделать, но я напрочь отказывался. Режиссеры даже обижались.
- Недавно вы сыграли в фильме «Раскаленная суббота» Александра Митты…
- Я снимался в одной из первых картин Александра Наумовича «Друг мой, Колька» и, конечно, согласился снова сыграть у него с удовольствием. Образ у меня необычный, из новой жизни. Мой герой жесток и умен, это мафиози, не лишенный обаяния и даже интеллигентности. Но Митта меня успокоил, убедив, что персонаж, скорее, не мафиози, а олигарх. После первой картины с Миттой я как-то опрометчиво отказался сняться у него в эпизоде фильма «Звонят, откройте дверь!». В итоге роль забулдыги блестяще исполнил Олег Ефремов, а я до сих пор жалею, что не принял предложения. Поверьте, у хорошего режиссера сниматься надо в любых ролях!
- А что вы заработали на своей популярности?
- Ничего. Разве что гаишники отпускают, когда нарушаю правила.
- На какой машине нарушаете?
- На «Фиате». Я давно уже вожу — с 1956 года. У меня долго не было своей машины. Но Хрущев в те времена разрешил прокат. А потом за съемки в «Председателе» я получил хороший гонорар и купил «Волгу». Сначала мне там предлагали роль, которую сыграл Иван Лапиков, но я отказался: молодой был для нее. А Лапикова нашли в Волгограде, так он и появился в кинематографе, пошел в гору. Мне же придумали эпизод, я был как бы талисманом картины. Играл водителя-пьяницу, который ехал, зерно вез, а за ним вороны летели. Потом фильм разбух, этот эпизод не вошел, но деньги я получил сразу — тысячу рублей, самую высокую ставку. Получил и думаю: «Батюшки, теперь машину куплю!» А машина стоила 5600 рублей. Мы обзвонили всех знакомых, одолжили и купили «Волгу». Потом два года отдавал, на дубляже по две смены вкалывал. Зато с женой в Крым на машине поехали.
- А когда вы с ней познакомились?
- Давно, в 1955 году. Общие знакомые свели. Саша — дочка легендарного летчика Анатолия Ляпидевского, который челюскинцев спасал. Тогда поступала во ВГИК, очень дружила с Галей Волчек. А у нас была компания: Броневой, Скобцева, Игорь Кваша… Это мои однокурсники. Отдельная квартира была только у Гали, все остальные жили в коммуналках. А у нее комната своя имелась в 16 метров, вот мы там вечерами и собирались. Александра хорошо знала литературу, было о чем побеседовать. Так у нас отношения и завязались.
- Дочь пошла по вашим стопам?
- Мы ее отговорили. Хотя она очень способный к актерству человек: есть юмор, органика, темперамент. Но так трудно сейчас девочкам пробиваться, карьеру делать… Ира окончила МГУ, факультет истории искусств. Работала в журнале «Космополитен», потом ей надоел американский устав, ушла в новый журнал. Там она заместитель главного редактора. Тяжелая работа, но у нее здорово получается.
- Вы любите жить вне Москвы, много времени проводите на даче. Давно построили?
- Даже когда у меня не было возможности постоянно жить за городом, мы с женой регулярно по выходным выезжали на природу. Часами ходили, гуляли, дышали воздухом… Когда родилась дочь, стали снимать дачи. В общем, я всю жизнь мечтал о загородном доме. А лет 15 назад мой приятель сказал: «Смотри, землю стали раздавать, а ты чего ждешь? Давай, действуй!» Я отважился и написал письмо в правительство. В результате нам выделили участок, и мы с супругой с большим энтузиазмом построили там дом. Причем начинали стройку в то время, когда в магазинах ничего нельзя было достать, даже гвозди добывали с большим трудом. А теперь вдоль дороги, где я живу, и вообще по всему Подмосковью столько новых, шикарных дач понастроили! Конечно, там хороший лесной воздух, с этим в Москве проблемы. И если есть возможность жить на природе, надо ею пользоваться.
- Вы родились в самый канун Нового года, 31 декабря. Наверное, близость этого праздника на дне рождения как-то отражается?
- А как же! На него обращают внимание во вторую очередь. Весело встречают Новый год, а потом за столом вспоминают: «А у нас, между прочим, есть и именинник». Всегда зима, снег, новогодняя елка… Но однажды пришлось отмечать день рождения в нестандартной ситуации, вдали от дома. Я снимался в Египте в картине «Люди на Ниле» о строительстве Асуанской плотины. Наша группа решила гулять в гостинице. В это время там еще работали наши строители, которые принесли нам в номер вместо елки какой-то зеленый куст, отдаленно ее напоминающий. Мы устроились на балконе, пили холодненькое шампанское и смотрели на звездное восточное небо…
- Можете напоследок какой-то анекдот о «Белом солнце пустыни» вспомнить?
- Встает Саид с коня, и у него спрашивают: «Саид, а чего у тебя седло мокрое?» — «Стреляли… »
711
Читайте нас у Facebook
