Алексей кравченко: «михаил ульянов отправил меня из своего театра, сказав только одно слово: «похудеть! »
«Недавно был на сафари в Африке, но не поднял руку ни на одно животное»
- Алексей, вам часто приходится быть единственным претендентом на роль?
- Случается. Например, в картине «Мужской сезон» я как раз был единственным, поэтому на мне лежала огромная ответственность, и меня трясло, как ниточку. На самом деле было трудно, я приезжал со съемок и просто падал, иногда не умываясь, тут же засыпал. Первый раз в жизни играл героя, которого привел домой: на время съемок я стал майором Вершининым, таким же агрессивно-взрывным, заводным. Как меня окружающие выдерживали, сам не понимаю. После окончания съемок мне потребовалось еще пару недель, чтобы выйти из образа. Конечно, можно все на технике сыграть, нас этому научили за четыре года в театральном училище. Но я так не привык, ни одной роли только техникой не сделал. Всегда пропускаю через себя — это мой метод. Считаю, что я так честней по отношению к зрителю, и неважно, что при этом тратятся мои нервы.
- Для вас важно партнерство между актерами?
- Очень! Например, партнер по фильму Алексей Петрухин в результате стал крестным отцом моего младшего сына Матвея, чему я безумно рад.
- Вы ставите какие-то особенные условия на период съемок?
- От таких вопросов начинаешь себя чувствовать просто Чаком Норисом! Личный вагончик на съемках мне предложили только в последнем проекте. Сначала это прозвучало как шутка, но потом я понял, что сказано вполне серьезно. Этим предложением мне сделали своего рода рабочий поклончик. Я мог там уединиться, отдохнуть. Изредка мне привозили хот-доги, не пускали в семью. Я превращался в такого злобного пса. Когда меня не кормят, начинаю кусаться.
- За то время, пока играете человека с ружьем, сами научились им пользоваться?
- Не-а, совсем не умею (шутит). Признаюсь, вначале, первые два дня, оружие не ложится в руку. Пытаюсь сделать красивую сцену и вечно что-то себе прищемлю или поставлю синяк. Я люблю оружие, но стрелять из него, особенно охотиться, не могу. Недавно был в Африке, где сафари превращено в бизнес, но не поднял руку ни на одно животное. Впервые снялся с ружьем в картине «Иди и смотри». Через много лет в фильме «Мама» у Дениса Евстигнеева опять был вооружен и очень опасен. После этого можно еще много таких картин перечислить, и в результате на меня повесили ярлык «человек с ружьем». Чтобы сломать этот штамп, надо наизнанку вывернуться. Начинаешь сниматься в других картинах, но зритель упорно хочет видеть тебя в предыдущем амплуа. Недавно снялся в Киеве в комедии. Когда люди ее смотрели, то были в недоумении: «Это Кравченко?! Не может быть». В какой бы город я ни попал, все кричат: «Спецназ»!»
- Вы, видимо, считаете, что гораздо приятнее, когда вдогонку кричат: «Идиот!»
- Я вам в связи с этим расскажу две смешные истории. Первая произошла на съемках «Спецназа» в Севастополе. В перерыве подошли две барышни за автографом: «Мы вас узнали, вы где-то играли… Вы Женя Миронов! Не Женя? Ну какая разница, все равно распишитесь… » Я подумал: «Бедный Женя, совсем неизвестный актер». А вторую мне рассказал Евгений Миронов, с которым мы сейчас играем во МХАТе. Когда-то он отказался от участия в «Русском проекте», где ему предложили роль солдата у кремлевской стены в ролике «Дима, помаши маме», которую в результате сыграл я. И вот однажды автомобиль Миронова в Москве остановили за превышение скорости. Инспектор долго изучал документы, и Женя, который куда-то опаздывал, опустил стекло, решив показать свое знаменитое лицо. Милиционер оживился: «О, вы артист! Снимались в ролике «Дима, помаши маме»?» И Женя, чтобы сэкономить время и нервы, покраснев, сказал: «Да, я!»
«Во время показа фильма «Иди и смотри» возле кинотеатров дежурили машины скорой помощи, людей часто выводили с сердечными приступами»
- Вам приходилось идти на существенные жертвы ради профессии?
- Да постоянно на них иду — все время жертвую своим аппетитом. Начиная с «Иди и смотри» и по сей день, все от меня требуют, чтобы похудел. Сейчас сбросил приличный вес, изменил внешний вид. В юности я серьезно увлекался спортом, таскал штанги, занимался культуризмом и бодибилдингом. Одно время весил 120 килограммов. На третьем курсе Щукинского училища меня послали на практику в театр имени Вахтангова. Только я переступил порог, меня увидел Михаил Александрович Ульянов. Оправившись от шока, он вымолвил лишь одно слово: «Похудеть!» Спустя несколько месяцев я явился в театр совсем в другой форме. Тут уже стали спрашивать, здоров ли я.
- Кто из режиссеров повлиял на ваше формирование в кино?
- Элем Климов. Он научил меня не жалеть себя, реально гореть в кадре. Но сгорать не вхолостую, а во благо правдивой передачи энергетики, которую вкладываешь в героя. Когда мне говорят: «Это же неправильно, что ты все через себя все пропускаешь», отвечаю: «Да, я горю, но это некое другое чувство, мне необязательно после этого лечиться в психушке». Ведь после «Иди и смотри» говорили, что я так надорвался на съемках, что меня лечили три года в психиатрической лечебнице. Такая легенда долго существовала. А я и вправду не показывался на людях, ведь три года служил в Морфлоте. Раньше меня подобные разговоры задевали. Но потом я понял: если зритель придумал такие мифы, значит, фильм оставил по-настоящему серьезный след. Тогда ведь возле кинотеатров во время показа фильма «Иди и смотри» стояли машины скорой помощи, и людей часто выводили с сердечными приступами. Поэтому Климов остается моим первым и главным учителем. Он меня научил работе на износ во имя высшей цели.
- Учебному заведению после этой роли осталось только технически приспособить вас к делу?
- Не хочу ничего дурного сказать об училище имени Щукина, где я учился, но для меня оно было в первую очередь плацдармом для тренировки. Понятно, что там я тоже учился, воспринимал этот процесс как ответы на свои вопросы. Помню, сразу после того как поступил, у нас была самостоятельная работа. Я играл драматическую сцену, когда солдат уходит на войну и говорит проститутке: «Я знаю, что меня убьют на рассвете». Я сделал сцену так, как хотел, педагоги поставили мне «пять с минусом», но осторожно сказали: «Леша, знаешь, мы считаем, что ты у Климова немножко перенапрягся, попробуй сыграть комедию». После этого у меня не было ни одной драмы, все мои работы были комедиями.
- Леша, если даже педагоги советовали не перенапрягаться, то, наверное, неспроста.
- Раньше над фильмами работали дольше. Климов, например, снимал картину девять месяцев изо дня в день. Элем Германович открывал сценарий на первой странице и по порядочку снимал. Группа со мной не сюсюкалась. Меня очень радовало, когда старшие верили, что не подведу, и я не куксился: мол, устал, не могу, потому что мне тяжело, или есть хочу. По 48 часов в неделю сидел на голодовке. Я всегда был розовощеким, и Элем Германович сказал: будем худеть. Поэтому я сидел на воде и при этом бегал на очень большие расстояния. Шоферы, которые ездили по дороге на съемочную площадку, спрашивали: «Кто тебя сюда привез?» Я отвечал: «Сам добежал». — «Так тебе еще обратно?!» Люди час ехали туда на автобусе, а я бегал, и мне было легко.
- Что ваша мама о таком режиме думала?
- Когда она приехала на съемки, я как раз спал. Проснулся от того, что почувствовал чей-то взгляд. Открываю глаза — на меня смотрит мама и говорит: «Господи, я никогда не думала, что сзади на тазобедренной кости есть выступ, который так сильно выпирает… » Сказала это, не жалея меня, а с восхищением. Когда приезжали взрослые актеры и начинали ныть: «Мы профессионалы, эти условия не для нас», Элем Германович говорил им: «Вы профессионалы? Вот он профессионал!» и показывал на меня.
«Со своей группой «Гуарана» выступаю с концертами»
- Сейчас актерство дает полную возможность самореализации?
- У меня есть еще музыкальная группа, которая называется «Гуарана». Название родилось спонтанно: на банке из-под какого-то напитка мы среди прочего увидели красивое и экзотичное слово «гуарана». Оказалось, это растение, в котором кофеина больше, чем в кофе — растительный энергетик. Это название и стало именем группы. Наша музыка — смесь мощной электроники с «тяжелым металлом». К тому же не хобби, а часть души. При этом музыка еще и наш заработок. Сейчас готовим новую программу. У нас не только тяжелая музыка, на акустических гитарах мы исполняем очень мелодичные современные романсы.
- Увидев вас в спектакле Кирилла Серебренникова, я подумала: «Неужели это правда он?»
- Я долго работал в театре Вахтангова — прослужил там семь лет, а потом со скандалом ушел. Скандал был связан не со мной. В труппе вспыхнул конфликт, и меня попросили уйти, так как работы в театре имени Вахтангова для меня не находилось. На самом деле он меня не особо радовал, в этом коллективе тяжелая аура, и спектакли далеко не все хорошие. Тем не менее, когда я уходил, то все равно переживал. Потому что уходишь в никуда. Кино то есть, то нет, а театр все-таки постоянное место. Но не прошло и года, как раздался телефонный звонок и некий Кирилл Серебренников сказал: «Я вас приглашаю на главную роль в спектакль «Откровенные поляроидные снимки». Давайте встретимся». Я приехал на репетицию в театр им. Пушкина и попал на читку. От того, что я там услышал, у меня шерсть стояла дыбом на всем теле. Пьеса модного на Западе драматурга Макса Равенхилла предельно эпатажна. Там идет такая матерщина, что после театра Вахтангова у меня рот не открывался этот текст вымолвить.
На премьерных спектаклях начал проглатывать окончания у мата. Но Кирилл потребовал: «Не заглатывай окончания, говори слово целиком!» Вот так начиналось наше сотрудничество, которое стало для меня новой точкой отсчета в театре. Все наши с Серебренниковым спектакли не просто аншлаговые, на них невозможно попасть, это современный, интересный людям театр.
- Алексей, а вам удалось построить идеальный дом?
- Домом больше занимается жена. У нас два сына, младшему год и девять месяцев. Я на сыновей не переношу методы воспитания, которые применяли ко мне. Меня растила одна мама, без отца, но дело даже не в этом. Просто со старшим сыном я сформировал доверительные отношения, никогда его пальцем не тронул. Для меня самое главное было установить с ним контакт как со взрослым человеком. У нас с Лешей похожие пристрастия: папа на байке разъезжает, и ему квадрацикл купили — гоняет на нем. Но главное, я считаю что он растет личностью, и меня это радует.
676
Читайте нас у Facebook
